10 лет без права переписки

«Десять лет без пра­ва пере­пис­ки» — фор­му­ли­ров­ка при­го­во­ра, кото­рую в пери­од ста­лин­ских репрес­сий в СССР часто сооб­ща­ли род­ствен­ни­кам репрес­си­ро­ван­но­го, кото­рый на самом деле был при­го­во­рён к выс­шей мере нака­за­ния — рас­стре­лу^[1][2][3][4]. Подоб­ная фор­му­ли­ров­ка, как ука­зы­ва­ют иссле­до­ва­те­ли ста­лин­ских репрес­сий, мог­ла исполь­зо­вать­ся для сокры­тия их реаль­ных мас­шта­бов^[1][4]. Полу­чив такую инфор­ма­цию, род­ствен­ни­ки осуж­дён­ных года­ми наде­я­лись, что те ещё вер­нут­ся из лаге­рей, хотя на деле их уже дав­но не было в живых^[4].

Фор­му­ли­ров­ка отве­та заяви­те­лям о судь­бе репрес­си­ро­ван­но­го «осуж­дён к 10 годам ИТЛ без пра­ва пере­пис­ки и пере­дач» была офи­ци­аль­но утвер­жде­на в 1939 году^[2]. Начи­ная с осе­ни 1945 года, заяви­те­лям нача­ли отве­чать, что осуж­дён­ные умер­ли в местах лише­ния сво­бо­ды. До 1945 года орга­ны ЗАГС не реги­стри­ро­ва­ли смер­ти рас­стре­лян­ных, о судь­бе кото­рых род­ствен­ни­кам было сооб­ще­но, что они осуж­де­ны на 10 лет без пра­ва пере­пис­ки^[2][5].

Оцен­ка зна­че­ния фор­му­ли­ров­ки «десять лет без пра­ва пере­пис­ки» сыг­ра­ла свою роль в дис­кус­си­ях исто­ри­ков о мас­шта­бах репрес­сий^[5]. Так, Роберт Кон­квест в пер­вом изда­нии «Боль­шо­го тер­ро­ра» (1968) при под­счё­тах чис­ла жертв опи­рал­ся на сви­де­тель­ства род­ствен­ни­ков репрес­си­ро­ван­ных, одна­ко на тот момент ему не было извест­но, сле­ду­ет ли все слу­чаи, в кото­рых род­ствен­ни­кам сооб­ща­лась ука­зан­ная фор­му­ли­ров­ка, рас­смат­ри­вать как сви­де­тель­ство выне­сен­но­го смерт­но­го при­го­во­ра. Поз­же, в 1990 году, гото­вя кни­гу к ново­му изда­нию, он при­шёл к выво­ду, осно­вы­ва­ясь на инфор­ма­ции, опуб­ли­ко­ван­ной в СССР в 1987—1989 годах, что подоб­ную фор­му­ли­ров­ку сле­ду­ет все­гда рас­це­ни­вать как сво­е­го рода эвфе­мизм смерт­но­го при­го­во­ра^[6]. Кон­квест сооб­ща­ет, напри­мер, что в мас­со­вых захо­ро­не­ни­ях жертв репрес­сий в Вин­ни­це и Куро­па­тах все опо­знан­ные тела при­над­ле­жа­ли осуж­дён­ным, род­ствен­ни­кам кото­рых сооб­щи­ли о таком при­го­во­ре^[1].

Использование в современном русском языке

Фор­му­ли­ров­ка «Десять лет без пра­ва пере­пис­ки» в каче­стве сино­ни­ма рас­стре­ла полу­чи­ла широ­кое рас­про­стра­не­ние в рос­сий­ской куль­ту­ре после появ­ле­ния в 1990 году одно­имён­но­го филь­ма^[7]. Попу­ляр­ность выра­же­ния при­ве­ла к его исполь­зо­ва­нию в сло­во­об­ра­зо­ва­тель­ной омо­ни­мии узу­аль­но­го и окка­зи­о­наль­но­го типа: Исто­рия пар­тии без пра­ва пере­пис­ки (где содер­жит­ся одно­вре­мен­но намёк на неиз­ме­ня­е­мость офи­ци­аль­ной апо­ло­ге­ти­че­ской вер­сии собы­тий и аллю­зия к ста­лин­ским репрес­си­ям)^[8].

Выра­же­ние ста­ло устой­чи­вым куль­тур­но-кон­но­ти­ро­ван­ным^[9] сло­во­со­че­та­ни­ем нефра­зео­ло­ги­че­ско­го типа^[10], исполь­зу­ю­щим­ся для наиме­но­ва­ния одной из реа­лий ста­лин­ско­го вре­ме­ни^[10].

Примеры

• Совет­ский писа­тель и жур­на­лист Миха­ил Коль­цов был рас­стре­лян НКВД 2 фев­ра­ля 1940 года. Совет­ский худож­ник-гра­фик Борис Ефи­мов, пыта­ясь выяс­нить судь­бу сво­е­го род­но­го бра­та, добил­ся при­ё­ма у пред­се­да­те­ля Воен­ной кол­ле­гии Вер­хов­но­го суда СССР гене­рал-пол­ков­ни­ка юсти­ции В. В. Уль­ри­ха; послед­ний ска­зал ему, что Коль­цов полу­чил «десять лет лаге­рей без пра­ва пере­пис­ки»^[11][12].
• Физик-тео­ре­тик Мат­вей Брон­штейн был рас­стре­лян НКВД 18 фев­ра­ля 1938 года. Его жене Лидии Чуков­ской было объ­яв­ле­но, что при­го­вор мужа — «десять лет лаге­рей без пра­ва пере­пис­ки». Отец Лидии Кор­не­ев­ны, писа­тель Кор­ней Ива­но­вич Чуков­ский, после двух лет хож­де­ния по инстан­ци­ям и несколь­ких встреч с В. В. Уль­ри­хом, лишь в кон­це 1939 года узнал о том, что зятя нет в живых^[13]. Одна­ко жена М. П. Брон­штей­на, Лидия Чуков­ская, не теря­ла надеж­ды и толь­ко в 1940 году, когда она доби­лась сви­да­ния с началь­ни­ком Управ­ле­ния НКВД СССР по Ленин­град­ской обла­сти С. А. Гоглид­зе, тот под­твер­дил, что М. П. Брон­штейн погиб^[14].

Примечания