1‑я Ржевско-Сычёвская операция

Пер­вая Ржев­ско-Сычёв­ская опе­ра­ция
Основ­ной кон­фликт: Ржев­ская бит­ва
Обе­лиск в Рже­ве
Дата	30 июля — 1 октяб­ря 1942
Место	Мос­ков­ская и Кали­нин­ская обла­сти, СССР
Итог	Пора­же­ние Крас­ной армии. Стра­те­ги­че­ские цели опе­ра­ции достиг­ну­ты не были.
Про­тив­ни­ки
СССР  Гер­ма­ния
Коман­ду­ю­щие
Геор­гий Жуков Иван Конев Мак­сим Пур­ка­ев Валь­тер Модель Гюн­тер фон Клю­ге
Силы сто­рон
око­ло 500 000 неиз­вест­но
Поте­ри
в пери­од 30.7–23.8.1942:[1] без­воз­врат­ные — 51 482 сани­тар­ные — 142 201, все­го 193 683 в пери­од 01.08–31.08.1942 (все­го по 9‑й А и 3‑й ТА):[2] уби­то — 8087, ране­но 32 700, без вести 3886, все­го 44 673.
Медиа­фай­лы на Викис­кла­де

Рже́вско-Сычёвская стратеги́ческая наступа́тельная опера́ция (30 июля — 1 октяб­ря 1942 года) — бое­вые дей­ствия Кали­нин­ско­го (коман­ду­ю­щий — гене­рал-пол­ков­ник И. С. Конев) и Запад­но­го (коман­ду­ю­щий и руко­во­ди­тель опе­ра­ции — гене­рал армии Г. К. Жуков) фрон­тов с целью раз­гро­ма немец­кой 9‑й армии (коман­ду­ю­щий — гене­рал-пол­ков­ник В. Модель) груп­пы армий «Центр» (коман­ду­ю­щий — гене­рал-фельд­мар­шал Г. фон Клю­ге), обо­ро­няв­шей­ся в Ржев­ско-Вязем­ском высту­пе.

Предыстория

В резуль­та­те наступ­ле­ния Кали­нин­ско­го и Запад­но­го фрон­тов зимой — вес­ной 1942 г. в кон­фи­гу­ра­ции совет­ско-гер­ман­ско­го фрон­та обра­зо­вал­ся так назы­ва­е­мый «ржев­ско-вязем­ский выступ», кото­рый с тех пор нахо­дил­ся под при­сталь­ным вни­ма­ни­ем обе­их про­ти­во­бор­ству­ю­щих сто­рон. Так, глав­ное коман­до­ва­ние вер­мах­та, пла­ни­руя воен­ные дей­ствия на пред­сто­яв­шее лето, наме­ре­ва­лось сохра­нить на цен­траль­ном участ­ке сво­е­го Восточ­но­го фрон­та, то есть в поло­се груп­пы армий «Центр», зани­ма­е­мое поло­же­ние, по край­ней мере, на началь­ном эта­пе кам­па­нии. Что каса­ет­ся совет­ской сто­ро­ны, то в соот­вет­ствии с «Основ­ны­ми поло­же­ни­я­ми пла­на Гене­раль­но­го шта­ба Крас­ной Армии на лет­нюю кам­па­нию 1942 года» преду­смат­ри­ва­лось про­ве­сти на запад­ном направ­ле­нии насту­па­тель­ную опе­ра­цию сила­ми Кали­нин­ско­го, Запад­но­го и частич­но Севе­ро-Запад­но­го фрон­тов с целью раз­гро­ма ржев­ско-вязем­ско-гжат­ской груп­пи­ров­ки про­тив­ни­ка, то есть лик­ви­да­ции все­го ржев­ско-вязем­ско­го высту­па.

Одна­ко сло­жив­ша­я­ся к сере­дине лета 1942 г. обста­нов­ка, когда ини­ци­а­ти­ву в воору­жен­ной борь­бе вновь захва­тил враг, заста­ви­ла совет­ское Вер­хов­ное Глав­но­ко­ман­до­ва­ние отка­зать­ся от реа­ли­за­ции это­го круп­но­мас­штаб­но­го пла­на. 16 июля, в то вре­мя, когда удар­ные груп­пи­ров­ки немец­ких войск уже рва­лись на Кав­каз и к Ста­лин­гра­ду, Став­ка ВГК при­ня­ла новое реше­ние. Его суть заклю­ча­лась в том, что­бы уда­ром Кали­нин­ско­го фрон­та с севе­ра на Ржев и Запад­но­го фрон­та от Пого­ре­ло­го Горо­ди­ща на Сычев­ку сре­зать толь­ко верх­ний, севе­ро-восточ­ный угол ржев­ско-вязем­ско­го высту­па, «очи­стить от про­тив­ни­ка тер­ри­то­рию к севе­ру от реки Вол­га в рай­оне Ржев, Зуб­цов и тер­ри­то­рии к восто­ку от реки Ваз­у­за в рай­оне Зуб­цов, Пого­ре­лое Горо­ди­ще, овла­деть горо­да­ми Ржев и Зуб­цов, вый­ти и проч­но закре­пить­ся на реках Вол­га и Ваз­у­за».^[3]

Планы сторон

	В Вики­те­ке есть пол­ный текст дирек­тив­но­го пись­ма Став­ки ВГК № 3 от 10 янва­ря 1942 года о дей­стви­ях удар­ных групп и орга­ни­за­ции артил­ле­рий­ско­го наступ­ле­ния

Замы­сел опе­ра­ции заклю­чал­ся в том, что­бы уда­ра­ми войск лево­го кры­ла Кали­нин­ско­го фрон­та на ржев­ском и пра­во­го кры­ла Запад­но­го фрон­та на сычёв­ском направ­ле­ни­ях раз­гро­мить основ­ные силы немец­кой 9‑й армии, лик­ви­ди­ро­вать Ржев­ский выступ, овла­деть горо­да­ми Ржев, Зуб­цов, Сычёв­ка, Гжатск, а так­же Вязь­мой и проч­но закре­пить­ся на рубе­же рек Вол­га, Гжать и Ваз­у­за.

Коман­ду­ю­щий вой­ска­ми Кали­нин­ско­го фрон­та гене­рал-пол­ков­ник И. С. Конев решил глав­ный удар нане­сти 30‑й арми­ей гене­рал-май­о­ра Д. Д. Лелю­шен­ко на участ­ке Ново-Семе­нов­ское, Плот­ни­ко­во в направ­ле­нии Дешёв­ки, Раме­но, Полу­ни­но, Ржев. Овла­деть послед­ним пла­ни­ро­ва­лось к исхо­ду вто­ро­го дня опе­ра­ции. В армию вхо­ди­ли десять стрел­ко­вых диви­зий, три стрел­ко­вые и восемь тан­ко­вых бри­гад, насчи­ты­вав­ших око­ло 390 тан­ков. Обо­ро­ну вра­га наме­ча­лось про­рвать в цен­тре поло­сы, для чего при­вле­ка­лись три стрел­ко­вые диви­зии: 379‑я с 28‑й тан­ко­вой бри­га­дой, 16‑я гвар­дей­ская с 256‑й тан­ко­вой бри­га­дой и 2‑я гвар­дей­ская с 143‑й тан­ко­вой бри­га­дой. Дру­гой удар нано­сил­ся 29‑й арми­ей гене­рал-май­о­ра В. И. Шве­цо­ва на уда­ле­нии 15 км от глав­но­го сила­ми трех уси­лен­ных стрел­ко­вых диви­зий.

Двум арми­ям про­ти­во­сто­я­ла груп­пи­ров­ка немец­ких войск в соста­ве вось­ми пехот­ных и трех тан­ко­вых диви­зий. Они зани­ма­ли забла­го­вре­мен­но под­го­тов­лен­ные эше­ло­ни­ро­ван­ные рубе­жи, на кото­рых были обо­ру­до­ва­ны опор­ные пунк­ты с око­па­ми пол­но­го про­фи­ля и дере­во­зем­ля­ные огне­вые точ­ки (дзот). Под­сту­пы к ним при­кры­ва­лись мин­ны­ми поля­ми и про­во­лоч­ны­ми заграж­де­ни­я­ми.^[3]

Суще­ству­ет так­же мне­ние, что наступ­ле­ние на Ржев­ском направ­ле­нии было пред­при­ня­то для того, что­бы свя­зать резер­вы немец­ко­го коман­до­ва­ния и не допу­стить пере­брос­ки войск к Ста­лин­гра­ду^[4].

Впер­вые в боль­ших мас­шта­бах пла­ни­ро­ва­лось реа­ли­зо­вать идеи «артил­ле­рий­ско­го наступ­ле­ния», изло­жен­ные в дирек­тив­ном пись­ме Став­ки Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­до­ва­ния от 10 янва­ря 1942 года.

Пер­вая Ржев­ско-Сычёв­ская стра­те­ги­че­ская насту­па­тель­ная опе­ра­ция может быть услов­но раз­де­ле­на на несколь­ко отдель­ных опе­ра­ций:

• Ржев­ская опе­ра­ция (30‑я армия Кали­нин­ско­го фрон­та),
• Ржев­ско-Зуб­цов­ская опе­ра­ция (29‑я и 31‑я армии смеж­ны­ми флан­га­ми Кали­нин­ско­го и Запад­но­го фрон­тов),
• Пого­ре­ло-Горо­ди­щен­ская опе­ра­ция (20‑я армия Запад­но­го фрон­та),
• Гжат­ская опе­ра­ция (5‑я и 33‑я армии Запад­но­го фрон­та).

Силы сторон

С совет­ской сто­ро­ны в опе­ра­ции участ­во­ва­ли вой­ска шести обще­вой­ско­вых (30‑й, 29‑й, 31‑й, 20‑й, 5‑й, 33‑й), двух воз­душ­ных армий (1‑й и 3‑й), а так­же пяти кор­пу­сов (2‑го гвар­дей­ско­го кава­ле­рий­ско­го, 6‑го и 8‑го тан­ко­вых, 7‑го и 8‑го гвар­дей­ских стрел­ко­вых).

В совет­скую груп­пи­ров­ку вхо­ди­ли (без частей и соеди­не­ний кор­пу­сов) 43 стрел­ко­вые диви­зии, 8 стрел­ко­вых бри­гад, 67 артил­ле­рий­ских частей, 37 диви­зи­о­нов гвар­дей­ских мино­мё­тов, 21 тан­ко­вая бри­га­да^[5].

Эта груп­пи­ров­ка в нача­ле авгу­ста насчи­ты­ва­ла более 486 000 чело­век (без кор­пу­сов). При­чём эти циф­ры не окон­ча­тель­ные, так как участ­во­вав­шие в опе­ра­ции армии были уси­ле­ны стрел­ко­вы­ми диви­зи­я­ми, бри­га­да­ми и артил­ле­рий­ски­ми частя­ми^[6].

К нача­лу наступ­ле­ния груп­пи­ров­ка совет­ских войск (без 29‑й армии) рас­по­ла­га­ла 1715 тан­ка­ми^[6].

Артил­ле­рий­ская плот­ность на направ­ле­ни­ях глав­ных уда­ров 33‑й армии дости­га­ла 40–45 ору­дий на 1 км, 20‑й армии — 122 ору­дия, на Кали­нин­ском фрон­те — 115—140 ство­лов.

Груп­па армий «Центр» рас­по­ла­га­ла 78 диви­зи­я­ми. [1] Архив­ная копия от 21 апре­ля 2021 на Wayback Machine

Ход операции

Схе­ма. Ржев­ско-Сычев­ская насту­па­тель­ная опе­ра­ция 30 июля — 23 авгу­ста 1942 г.

Наступление Калининского фронта

30 июля 1942 года нача­лось наступ­ле­ние 30‑й (коман­ду­ю­щий — гене­рал-лей­те­нант Д. Д. Лелю­шен­ко) и 29‑й армий (коман­ду­ю­щий — гене­рал-май­ор В. И. Шве­цов). В этот день пошли про­лив­ные дожди, кото­рые крайне затруд­ни­ли дей­ствие совет­ских войск.

К кон­цу пер­во­го дня наступ­ле­ния вой­ска 30‑й армии про­рва­ли обо­ро­ну 256‑й и 87‑й пехот­ных диви­зий 6‑го армей­ско­го кор­пу­са на фрон­те в 9 кило­мет­ров и на глу­би­ну 6—7 кило­мет­ров. Успе­хи 29‑й армии были более скром­ны­ми. До Рже­ва оста­ва­лось 6 кило­мет­ров, одна­ко пре­одо­ле­ние это­го рас­сто­я­ния рас­тя­ну­лось на месяц.

7 — 9 авгу­ста вой­ска 30‑й армии про­ве­ли пере­груп­пи­ров­ку и пред­при­ня­ли левым флан­гом армии обход Рже­ва.

10 авгу­ста нача­лось новое наступ­ле­ние.

Дей­ствия совет­ских войск при­ня­ли харак­тер мето­ди­че­ско­го «про­гры­за­ния» глу­бо­ко эше­ло­ни­ро­ван­ной обо­ро­ны. Стрел­ко­вые диви­зии про­дви­га­лись мед­лен­но — на 1—2 кило­мет­ра в сут­ки, доро­гой ценой отво­ё­вы­вая каж­дый метр зем­ли. Попыт­ка коман­до­ва­ния армии повы­сить темп наступ­ле­ния вво­дом в бой подвиж­ной груп­пы успе­ха не име­ла. Тан­ко­вые бри­га­ды не мог­ли ото­рвать­ся от пехо­ты и дей­ство­ва­ли вме­сте с ней как тан­ки непо­сред­ствен­ной под­держ­ки. Печаль­ную извест­ность снис­ка­ли бои за Полу­ни­но и высо­ту 200, где бои про­дол­жа­лись со 2 по 25 авгу­ста 1942 года. Толь­ко 21 авгу­ста вой­скам 30‑й армии уда­лось, нако­нец, заце­пить­ся за север­ную окра­и­ну Полу­ни­но. Бои за Полу­ни­но и высо­ту 200, по южно­му скло­ну кото­рой ста­ли про­хо­дить тран­шеи, про­дол­жа­лись до 25 авгу­ста, пока части 6‑й пехот­ной диви­зии Вер­мах­та не ото­шли на новую линию на север­ной окра­ине горо­да Рже­ва.

Лив­ни крайне затруд­ни­ли мате­ри­аль­но-тех­ни­че­ское снаб­же­ние войск

Наступ­ле­ние Кали­нин­ско­го фрон­та нача­лось 30 июля в небла­го­при­ят­ных усло­ви­ях. Коман­до­ва­ние про­тив­ни­ка, уста­но­вив дату и вре­мя пере­хо­да соеди­не­ний 29‑й и 30‑й армий в ата­ку, при­ве­ло свои части в бое­вую готов­ность. К тому же сплош­ная облач­ность, дождь, пре­вра­тив­ший­ся в сплош­ной ливень, затруд­ни­ли про­ве­де­ние авиа­ци­он­ной под­го­тов­ки. По сути, она была сорва­на. За весь день авиа­ции смог­ла совер­шить все­го 86 само­лё­то-выле­тов. Луч­ших резуль­та­тов достиг­ла артил­ле­рий­ская под­го­тов­ка, про­дол­жи­тель­ность кото­рой соста­ви­ла 1,5 часа. Плот­ность ору­дий и мино­ме­тов на участ­ке про­ры­ва 29‑й армии состав­ля­ла 117, а 30‑й армии — 140 еди­ниц на 1 км. Это поз­во­ли­ло нане­сти зна­чи­тель­ный урон немец­ким под­раз­де­ле­ни­ям на перед­нем крае и в так­ти­че­ской глу­бине, а так­же немец­кой артил­ле­рии. Несмот­ря на это, к исхо­ду дня толь­ко две диви­зии 30‑й армии про­дви­ну­лись на 4–5 км, а осталь­ные про­рва­ли лишь первую пози­цию. Под­дер­жать стрел­ко­вые части было нечем, так как артил­ле­рия не смог­ла одо­леть без­до­ро­жья и отста­ла. Для нара­щи­ва­ния силы уда­ра коман­ду­ю­щий арми­ей попы­тал­ся вве­сти в сра­же­ние подвиж­ную груп­пу (две тан­ко­вые бри­га­ды). Но лег­кие тан­ки, дви­га­ясь по низи­нам, застря­ли в гря­зи и ста­ли хоро­шей мише­нью для про­ти­во­тан­ко­вых средств.^[3]

В целом в тече­ние 30 июля в обо­роне вра­га была обра­зо­ва­на брешь шири­ной 9 км с наи­боль­шим про­дви­же­ни­ем в цен­тре поло­сы армии — на 6 км. На угро­жа­е­мое направ­ле­ние немец­кое коман­до­ва­ние выдви­ну­ло резер­вы и не толь­ко ста­би­ли­зи­ро­ва­ло поло­же­ние, но и пред­при­ня­ло ряд контр­атак. Попыт­ки углу­бить и рас­ши­рить про­рыв 31 июля и 1 авгу­ста дали незна­чи­тель­ные резуль­та­ты. Под­во­дя итог пер­вых трех дней наступ­ле­ния, гене­рал-пол­ков­ник И. С. Конев в докла­де Вер­хов­но­му Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­му отме­чал: «Перед­ний край обо­ро­ни­тель­ной поло­сы про­тив­ни­ка и его глу­би­на на участ­ке про­ры­ва пред­став­ля­ют собой проч­но обо­ру­до­ван­ный рубеж, насы­щен­ный соору­же­ни­я­ми и пре­пят­стви­я­ми поле­во­го типа… Перед огне­вы­ми точ­ка­ми про­во­лоч­ные заграж­де­ния в 2–3 ряда… Тан­ко­до­ступ­ные участ­ки зами­ни­ро­ва­ны про­ти­во­тан­ко­вы­ми мина­ми…^[3]

Бое­вые дей­ствия про­хо­дят в исклю­чи­тель­но труд­ных метео­ро­ло­ги­че­ских усло­ви­ях. Силь­ные дожди, кото­рые не поз­во­ли­ли пол­но­стью исполь­зо­вать авиа­цию и тан­ки, сорва­ли так­же под­воз бое­при­па­сов… В резуль­та­те тем­пы наступ­ле­ния рез­ко сни­зи­лись, что поз­во­ли­ло про­тив­ни­ку уси­лить вто­рой обо­ро­ни­тель­ный рубеж… Наши поте­ри: под­би­то и сожже­но 17 тан­ков и 6 ору­дий, уби­то и ране­но 7200 чело­век…».

Вплоть до 7 авгу­ста стрел­ко­вые и тан­ко­вые части по несколь­ко раз в сут­ки пред­при­ни­ма­ли ата­ки на заня­тые вра­гом насе­лен­ные пунк­ты, неся при этом боль­шие поте­ри в людях и тех­ни­ке. Так, напри­мер, толь­ко 220‑я стрел­ко­вая диви­зия в боях за Бель­ко­во и Сви­ньи­но поте­ря­ла в тече­ние четы­рёх дней 877 чело­век уби­ты­ми и 3083 ране­ны­ми. Наи­бо­лее тяже­лая обста­нов­ка сло­жи­лась в 6–7 км север­нее Рже­ва, где соеди­не­ния удар­ной груп­пи­ров­ки 30‑й армии штур­мо­ва­ли дерев­ни Полу­ни­но, Гала­хо­во и Тимо­фе­е­во. Они были пре­вра­ще­ны немец­ки­ми вой­ска­ми в мощ­ные узлы сопро­тив­ле­ния с мин­ны­ми поля­ми, сетью дзот, колю­чей про­во­ло­кой в три — четы­ре ряда. Восемь дней 16‑я гвар­дей­ская стрел­ко­вая диви­зия, 28‑я и 35‑я тан­ко­вые бри­га­ды пыта­лись овла­деть одним из таких узлов — Полу­ни­но, но без­успеш­но.

В создав­шей­ся обста­нов­ке, при­оста­но­вив наступ­ле­ние, гене­рал-май­ор Д. Д. Лелю­шен­ко 7–9 авгу­ста про­из­вел пере­груп­пи­ров­ку сил и средств с целью пере­но­са направ­ле­ния глав­но­го уда­ра из цен­тра поло­сы армии на её левый фланг (на Гри­бе­е­во, Опо­ки, Ржев). В удар­ную груп­пи­ров­ку вошли шесть стрел­ко­вых диви­зий, три стрел­ко­вые и несколь­ко тан­ко­вых бри­гад. Для раз­ви­тия успе­ха созда­ва­лась тан­ко­вая груп­па в соста­ве 28‑й и 240‑й тан­ко­вых бри­гад (КВ — 5, Т‑34 — 12, лег­ких тан­ков — 5) и 753-го лег­ко­го артил­ле­рий­ско­го пол­ка. Её наме­ча­лось вве­сти в про­рыв в поло­се 274‑й стрел­ко­вой диви­зии, после того как она овла­де­ет дерев­ней Телен­ко­во.^[3]

Начи­ная с 10 авгу­ста, 30‑я армия про­дол­жи­ла наступ­ле­ние в направ­ле­нии Рже­ва. Пре­одо­лев оже­сто­чен­ное сопро­тив­ле­ние про­тив­ни­ка в рай­оне насе­лен­но­го пунк­та Гри­бе­е­во, части 375‑й стрел­ко­вой диви­зии при под­держ­ке 143‑й тан­ко­вой бри­га­ды к вече­ру 14 авгу­ста достиг­ли опуш­ки рощи севе­ро-восточ­нее Рже­ва, а утром 16 авгу­ста вышли непо­сред­ствен­но на город­ские окра­и­ны. Отдель­ные под­раз­де­ле­ния ворва­лись в воен­ный горо­док, захва­ти­ли несколь­ко казарм. Но даль­ше про­дви­нуть­ся не смог­ли. Враг под­го­то­вил к обо­роне каж­дый камен­ный дом, каж­дую казар­му. В под­ва­лах и ниж­них эта­жах были рас­став­ле­ны мино­ме­ты и ору­дия, на кры­шах и выш­ках — пуле­ме­ты. Все кру­гом было зами­ни­ро­ва­но и обне­се­но про­во­лоч­ны­ми заграж­де­ни­я­ми в несколь­ко рядов. Огне­вые точ­ки и зда­ния, при­спо­соб­лен­ные к обо­роне, свя­зы­ва­лись меж­ду собой тран­ше­я­ми. Бои в рай­оне воен­но­го город­ка при­ня­ли затяж­ной харак­тер.

В поло­се 274‑й стрел­ко­вой диви­зии едва стрел­ко­вые под­раз­де­ле­ния пере­шли в ата­ку, коман­ду­ю­щий арми­ей при­нял реше­ние вве­сти в сра­же­ние тан­ко­вую груп­пу. Но на пре­одо­ле­ние боло­ти­сто­го ручья она затра­ти­ла весь день и лишь к вече­ру овла­де­ла дерев­ней Телен­ко­во. Даль­ней­шее про­дви­же­ние впе­ред шло мед­лен­но. Гене­рал-пол­ков­ник И. С. Конев в доне­се­нии в Став­ку ВГК от 11 авгу­ста сооб­щал: «… бои за Ржев по-преж­не­му носят исклю­чи­тель­но напря­жен­ный харак­тер, про­тив­ни­ка при­хо­дит­ся бук­валь­но выжи­вать и истреб­лять в его дзо­тах и тран­ше­ях. Осо­бо оже­сто­чен­ные бои шли на участ­ке глав­ной груп­пи­ров­ки, где про­ис­хо­ди­ло бук­валь­но пере­ма­лы­ва­ние живой силы про­тив­ни­ка».

Овла­дев рядом насе­лен­ных пунк­тов на под­сту­пах к Рже­ву и север­ной частью при­го­род­но­го аэро­дро­ма, лево­флан­го­вые диви­зии 30‑й армии к вече­ру 21 авгу­ста вышли к Вол­ге на рубе­же Варю­ши­но, Голыш­ки­но. Одна­ко их попыт­ки с ходу фор­си­ро­вать реку не уда­лись. В тот же день её достиг­ла, от Варю­ши­но до Зуб­цо­ва, и 29‑я армия Наступ­ле­ние было при­оста­нов­ле­но для пере­груп­пи­ров­ки сил и вос­ста­нов­ле­ния бое­спо­соб­но­сти понес­ших боль­шие поте­ри соеди­не­ний и частей. Доста­точ­но ска­зать, что толь­ко 30‑я армия поте­ря­ла за август 82 441 чело­ве­ка, в том чис­ле 19 096 уби­ты­ми. Было утра­че­но 188 тан­ков, из них 12 КВ и 72 Т‑34.^[3]

Наступление Западного фронта

Мест­ность в рай­оне плац­дар­мов ока­за­лась труд­но­про­хо­ди­мой даже для тан­ков

Г. К. Жуков пла­ни­ро­вал нане­сти свой удар 2 авгу­ста, но это ока­за­лось невоз­мож­ным из-за лив­ней. К тому же резуль­та­ты бое­вых дей­ствий Кали­нин­ско­го фрон­та ока­за­лись весь­ма скром­ны­ми, осо­бен­но на сты­ке с 31‑й арми­ей. Учи­ты­вая всё это, коман­до­ва­ние Запад­но­го фрон­та по согла­со­ва­нию со Став­кой пере­нес­ло нача­ло наступ­ле­ния на 4 авгу­ста. В поло­се Запад­но­го фрон­та коман­ду­ю­щий его вой­ска­ми гене­рал армии Г. К. Жуков при­нял реше­ние уда­ром 31‑й и 20‑й армий гене­рал-май­о­ра В. С. Поле­но­ва и гене­рал-лей­те­нан­та М. А. Рей­те­ра про­рвать вра­же­скую обо­ро­ну на р. Дер­жа и, раз­гро­мив зуб­цов­ско-кар­ма­нов­скую груп­пи­ров­ку, достичь рубе­жа рек Ваз­у­за и Гжать. После это­го 31‑й армии пред­сто­я­ло вести наступ­ле­ние с юга на Зуб­цов, содей­ствуя вой­скам Кали­нин­ско­го фрон­та в осво­бож­де­нии Рже­ва. 20‑я армия долж­на была раз­ви­вать успех в направ­ле­нии Сычев­ки.^[3]

31‑й армии было при­да­но шесть тан­ко­вых бри­гад, насчи­ты­вав­ших 294 тан­ка. Три бри­га­ды исполь­зо­ва­лись в пер­вом эше­лоне в каче­стве тан­ков непо­сред­ствен­ной под­держ­ки пехо­ты, дру­гие три — соста­ви­ли армей­скую подвиж­ную груп­пу под коман­до­ва­ни­ем гене­рал-май­о­ра А. Ф. Быч­ков­ско­го. 20‑я армия полу­чи­ла на уси­ле­ние пять тан­ко­вых бри­гад — все­го 263 тан­ка. Две из них при­да­ва­лись диви­зи­ям пер­во­го эше­ло­на. Осталь­ные три тан­ко­вые и одна само­кат­но-мото­цик­лет­ная бри­га­ды были све­де­ны в армей­скую подвиж­ную груп­пу, кото­рой коман­до­вал Герой Совет­ско­го Сою­за пол­ков­ник П. М. Арман. Раз­ви­тие успе­ха наступ­ле­ния воз­ла­га­лось на фрон­то­вую подвиж­ную груп­пу, в кото­рую вошли 6‑й и 8‑й тан­ко­вые (169 и 165 тан­ков соот­вет­ствен­но) и 2‑й гвар­дей­ский кава­ле­рий­ский кор­пу­са. Ей пред­сто­я­ло вой­ти в про­рыв на вто­рой день опе­ра­ции на смеж­ных флан­гах двух армий.

В поло­се пред­сто­яв­ше­го наступ­ле­ния 31‑й и 20‑й армий зани­ма­ли обо­ро­ну две пехот­ные и две мото­ри­зо­ван­ные диви­зии 46-го тан­ко­во­го кор­пу­са немец­кой 9‑й армии. В опе­ра­тив­ной глу­бине были сосре­до­то­че­ны три тан­ко­вые диви­зии. Перед­ний край обо­ро­ны вра­га про­хо­дил по окра­и­нам насе­лен­ных пунк­тов, доро­гам меж­ду ними, опуш­кам лесов и рощ, бере­гам рек. Наи­бо­лее силь­ный из опор­ных пунк­тов нахо­дил­ся в Пого­ре­лом Горо­ди­ще. Здесь все камен­ные дома и под­ва­лы пред­став­ля­ли собой дол­го­вре­мен­ные огне­вые точ­ки с дву­мя — тре­мя амбра­зу­ра­ми. Меж­ду ними име­лись сплош­ные тран­шеи пол­но­го про­фи­ля. В 20–100 м от перед­не­го края были уста­нов­ле­ны про­во­лоч­ные заграж­де­ния в несколь­ко рядов и мин­ные поля. Гар­ни­зо­ны опор­ных пунк­тов состо­я­ли из одной — двух рот, уси­лен­ных тан­ка­ми.

Как и на Кали­нин­ском фрон­те, кор­рек­ти­вы в спла­ни­ро­ван­ную опе­ра­цию внес­ла пого­да. Про­лив­ные дожди под­ня­ли уро­вень воды в пра­вом при­то­ке Вол­ги — р. Дер­жа (40 км восточ­нее Рже­ва) с 40–70 см до 2–3 м. Она пре­вра­ти­лась в бур­ный широ­кий поток, кото­рый снес не толь­ко постро­ен­ные на ней мосты, но и насти­лы на бро­дах и гати на под­хо­дах к ним. В свя­зи с этим коман­до­ва­ние Запад­но­го фрон­та вынуж­де­но было отло­жить пере­ход в наступ­ле­ние до 4 авгу­ста.^[3]

4 авгу­ста нача­лось наступ­ле­ние 20‑й армии (гене­рал-лей­те­нант М. А. Рей­тер) в рай­оне Пого­ре­ло­го Горо­ди­ща. В отли­чие от Кали­нин­ско­го фрон­та, здесь совет­ским вой­скам сопут­ство­вал успех: за два дня опе­ра­ции вой­ска 20‑й армии про­рва­ли обо­ро­ну немец­ко­го 46-го тан­ко­во­го кор­пу­са на фрон­те 18 км и в глу­би­ну до 30 км и вышли пере­до­вы­ми частя­ми на под­сту­пы к рекам Ваз­у­за и Гжать. Про­ти­во­сто­я­щая совет­ским вой­скам 161‑я пехот­ная диви­зия была раз­гром­ле­на. В то же вре­мя бли­жай­шая зада­ча (взя­тие Зуб­цо­ва и Кар­ма­но­во) выпол­не­на не была. В тот день в 6 часов 15 минут в рай­оне посел­ка Пого­ре­лое Горо­ди­ще нача­лась полу­то­ра­ча­со­вая артил­ле­рий­ская под­го­тов­ка. После её окон­ча­ния удар­ные груп­пы 31‑й и 20‑й армий, пре­одо­лев по штур­мо­вым мости­кам, на пло­тах, лод­ках и вброд р. Дер­жу, ата­ко­ва­ли перед­ний край обо­ро­ны про­тив­ни­ка. К исхо­ду дня соеди­не­ния 31‑й армии про­рва­ли её на участ­ке шири­ной 9 км и про­дви­ну­лись в глу­би­ну на 7—8 км. После это­го в сра­же­ние была вве­де­на тан­ко­вая груп­па гене­рал-май­о­ра А. Ф. Быч­ков­ско­го.

В поло­се 20‑й армии части 251‑й стрел­ко­вой диви­зии, обой­дя Пого­ре­лое Горо­ди­ще с юга, окру­жи­ли до двух немец­ких пехот­ных бата­льо­нов и после полу­дня ворва­лись в насе­лен­ный пункт. В резуль­та­те оже­сто­чен­ных боев, пере­хо­див­ших в руко­паш­ные схват­ки, вра­же­ский гар­ни­зон был уни­что­жен. В посел­ке и на стан­ции были захва­че­ны ору­жие и бое­при­па­сы, вой­ско­вые скла­ды, инже­нер­ное иму­ще­ство, а так­же 400 новых мото­цик­лов. Одно­вре­мен­но 331‑я и 354‑я стрел­ко­вые диви­зии успеш­но фор­си­ро­ва­ли р. Дер­жа, что поз­во­ли­ло вве­сти в сра­же­ние подвиж­ную груп­пу пол­ков­ни­ка П. М. Арма­на. В целом к исхо­ду дня соеди­не­ния удар­ной груп­пи­ров­ки армии на отдель­ных участ­ках про­дви­ну­лись на глу­би­ну 8–11 км. В сло­жив­шей­ся бла­го­при­ят­ной обста­нов­ке гене­рал армии Г. К. Жуков отдал при­каз на ввод в про­рыв подвиж­ной груп­пы фрон­та.^[3]

В тече­ние 5 авгу­ста бое­вые дей­ствия раз­вер­ну­лись на путях отхо­да немец­ких войск — вдоль грун­то­вых дорог, тро­пи­нок, лес­ных про­сек. Бои вели пере­до­вые отря­ды, состав­лен­ные из тан­ко­вых, стрел­ко­вых и артил­ле­рий­ских под­раз­де­ле­ний. Совер­шая отход ко вто­рой обо­ро­ни­тель­ной поло­се, враг пытал­ся выиг­рать вре­мя для под­хо­да из тыла сво­их резер­вов. Исполь­зуя выгод­ные в так­ти­че­ском отно­ше­нии рубе­жи, его под­раз­де­ле­ния задер­жи­ва­ли на про­дол­жи­тель­ное вре­мя рас­тя­нув­ши­е­ся вдоль дорог совет­ские части. Со вто­рой поло­ви­ны дня по ним нача­ла нано­сить уда­ры авиа­ция про­тив­ни­ка, дей­ство­вав­шая с ближ­них аэро­дро­мов. Вече­ром вновь пошли силь­ные дожди. Доро­ги быст­ро при­шли в не про­ез­жее состо­я­ние, в резуль­та­те чего под­воз бое­при­па­сов и горю­че­го стал затруд­нен. Части подвиж­ной груп­пы пере­дви­га­лись мед­лен­но, застряв­шие в гря­зи или на неис­прав­ных мостах тан­ки созда­ва­ли проб­ки. К исхо­ду 5 авгу­ста общая глу­би­на вкли­не­ния удар­ных груп­пи­ро­вок 31‑й и 20‑й армий в обо­ро­ну вра­га соста­ви­ла 30 км. При этом пере­до­вые под­раз­де­ле­ния 20‑й армии вышли на под­сту­пы к рекам Ваз­у­за и Гжать, где встре­ти­ли орга­ни­зо­ван­ное сопро­тив­ле­ние выдви­гав­ших­ся опе­ра­тив­ных резер­вов немец­кой груп­пы армий «Центр». Они так­же выхо­ди­ли и в поло­су наступ­ле­ния 31‑й армии, на зуб­цов­ское направ­ле­ние. В част­но­сти, про­тив её лево­флан­го­вых соеди­не­ний раз­вер­ты­ва­лись 102‑я и 129‑я пехот­ные диви­зии. Ста­но­ви­лось оче­вид­ным, что коман­до­ва­ние про­тив­ни­ка стре­мит­ся не допу­стить захва­та совет­ски­ми вой­ска­ми плац­дар­мов на Ваз­у­зе и Гжа­ти, что­бы пол­но­стью оста­но­вить здесь их даль­ней­шее про­дви­же­ние.^[3]

6 авгу­ста в бой была вве­де­на подвиж­ная груп­па гене­рал-май­о­ра И. В. Гала­ни­на: 6‑й (пол­ков­ник А. Л. Гет­ман) и 8‑й (гене­рал-май­ор М. Д. Соло­ма­тин) тан­ко­вые и 2‑й гвар­дей­ский кава­ле­рий­ский кор­пу­са (гене­рал-май­ор В. В. Крю­ков). Её про­дви­же­ние было очень мед­лен­ным. А вско­ре она столк­ну­лась с немец­ки­ми подвиж­ны­ми резер­ва­ми — сюда были бро­ше­ны основ­ные резер­вы 9‑й армии: три тан­ко­вые диви­зии. Для коман­до­ва­ния вновь созда­ва­е­мым немец­ким фрон­том обо­ро­ны было исполь­зо­ва­но управ­ле­ние 39-го тан­ко­во­го кор­пу­са Г.-Ю. фон Арни­ма.

7 авгу­ста. Ночью одна рота 31‑й тан­ко­вой бри­га­ды из 8‑го тан­ко­во­го кор­пу­са вышла к пере­пра­ве через Ваз­у­зу в рай­оне дерев­ни Хле­пень. 251‑я, 331‑я и 354‑я стрел­ко­вые диви­зии вме­сте с частя­ми фрон­то­вой подвиж­ной груп­пы име­ли зада­чу фор­си­ро­вать Ваз­у­зу и насту­пать на Сычёв­ку. Воз­гла­вил это объ­еди­не­ние заме­сти­тель коман­ду­ю­ще­го 20‑й армии гене­рал-лей­те­нант А. А. Тюрин. 331‑я стрел­ко­вая диви­зия и 17‑я тан­ко­вая бри­га­да пове­ли наступ­ле­ние от дерев­ни Истра­то­во на дерев­ни Печо­ры и Сель­цо и к вече­ру завя­за­ли бои на про­ти­во­по­лож­ном от дерев­ни Хле­пень бере­гу Ваз­у­зы. В тече­ние 7 авгу­ста тан­ко­вые кор­пу­са подвиж­ной груп­пы фрон­та пыта­лись вый­ти на рубеж р. Ваз­у­за. Но боль­шин­ство их под­раз­де­ле­ний, осо­бен­но артил­ле­рий­ских и инже­нер­ных, с тру­дом пре­одо­ле­ва­ли без­до­ро­жье и отста­ли на мар­ше. В поло­сы наступ­ле­ния 251‑й и 331‑й стрел­ко­вых диви­зий выхо­ди­ли в основ­ном оди­ноч­ные тан­ки. По сути, ввод в сра­же­ние тан­ко­вых кор­пу­сов никак не ска­зал­ся на повы­ше­нии тем­пов наступ­ле­ния. Это вызва­ло недо­воль­ство гене­ра­ла армии Г. К. Жуко­ва, кото­рый в сво­ем при­ка­зе отме­чал: «Наши части, осо­бен­но лево­флан­го­вая груп­пи­ров­ка 20‑й армии дей­ству­ют исклю­чи­тель­но пас­сив­но и, не про­дви­га­ясь впе­ред, дают вра­гу вре­мя на орга­ни­за­цию сопро­тив­ле­ния. Осо­бен­но пре­ступ­но дей­ству­ют 6‑й и 8‑й тан­ко­вые кор­пу­са, груп­па Арма­на и груп­па Быч­ков­ско­го, кото­рые, бол­та­ясь в тылах пехо­ты, неся поте­ри, не выпол­ни­ли до сих пор ни одной постав­лен­ной зада­чи».

Успех даль­ней­ше­го наступ­ле­ния мог быть обес­пе­чен толь­ко при усло­вии захва­та плац­дар­мов на реках Ваз­у­за и Гжать, быст­ро­го сосре­до­то­че­ния на них подвиж­ной груп­пы фрон­та и основ­ных сил 20‑й армии.

8 авгу­ста. Бои по фор­си­ро­ва­нию Ваз­у­зы про­дол­жа­ют­ся. Части 251, 331‑й и 354‑й диви­зии суме­ли фор­си­ро­вать реки Ваз­у­за и Гжать. Вслед за ними при­сту­пи­ли к пере­пра­ве 6‑й и 8‑й тан­ко­вые кор­пу­са. Она осу­ществ­ля­лась под воз­дей­стви­ем немец­кой артил­ле­рии и авиа­ции, кото­рые затруд­ня­ли наве­де­ние мостов и нано­си­ли зна­чи­тель­ные поте­ри инже­нер­ным и тан­ко­вым частям. Попыт­ки пере­пра­вить­ся вброд из-за под­ня­тия уров­ня воды в реках в резуль­та­те силь­ных дождей ока­за­лись без­ре­зуль­тат­ны­ми. Постро­ен­ный в ночь на 9 авгу­ста сапе­ра­ми мост под тяже­лые гру­зы ока­зал­ся непроч­ным, после про­хо­да по нему тан­ков 200‑й бри­га­ды он раз­ва­лил­ся и был сне­сен водой, а пон­тон­но-мосто­вой бата­льон со сво­и­ми тяже­лы­ми маши­на­ми застрял на марш­ру­тах дви­же­ния. Эффект вне­зап­но­сти был утра­чен. Усло­вия мест­но­сти обу­сло­ви­ли то, что дей­ствия тан­ко­вых груп­пи­ро­вок обе­их сто­рон уже не были объ­еди­не­ны еди­ным замыс­лом. Как совет­ские, так и немец­кие части и под­раз­де­ле­ния всту­па­ли в бои не там, где это преду­смат­ри­ва­лось их коман­до­ва­ни­ем, а там, где они реаль­но встре­ча­лись с про­тив­ни­ком, в основ­ном на доступ­ных для дви­же­ния доро­гах, про­се­ках, лес­ных поля­нах и т. п. Повсе­мест­но воз­ни­ка­ли мно­го­чис­лен­ные встреч­ные бои сила­ми отдель­ных бое­вых машин, взво­дов и рот.^[3]

9 авгу­ста. С утра бои достиг­ли сво­ей куль­ми­на­ции. В тече­ние того дня 6, 8‑й тан­ко­вые и 2‑й гвар­дей­ский кава­ле­рий­ский кор­пу­са сов­мест­но с 251‑й, 331‑й и 354‑й стрел­ко­вы­ми диви­зи­я­ми, пре­одо­ле­вая упор­ное сопро­тив­ле­ние немец­ких 5‑й, 6‑й, 1‑й тан­ко­вых, 253‑й, 161‑й и 6‑й пехот­ных диви­зий, рас­ши­ри­ли плац­дар­мы на запад­ных бере­гах Ваз­у­зы и Гжа­ти на 2—3 км. Но из-за боль­шой рас­тя­ну­то­сти по доро­гам, отста­ва­ния артил­ле­рии и тылов, отсут­ствия твер­до­сти в управ­ле­нии вой­ска­ми нару­шал­ся глав­ный прин­цип при­ме­не­ния тан­ков — их мас­си­ро­ва­ние на направ­ле­нии глав­но­го уда­ра. Части и под­раз­де­ле­ния подвиж­ных групп армий и фрон­та вынуж­де­ны были вести бои на раз­об­щен­ных направ­ле­ни­ях неболь­ши­ми под­раз­де­ле­ни­я­ми. Они нес­ли зна­чи­тель­ные поте­ри в людях и мате­ри­аль­ной части, не дости­гая при этом необ­хо­ди­мой резуль­та­тив­но­сти и прак­ти­че­ски не влияя на выпол­не­ние общей бое­вой зада­чи.^[3] Этот день счи­та­ет­ся реша­ю­щим во встреч­ном тан­ко­вом сра­же­нии. По оцен­ке исто­ри­ков в этот день с сто­ро­ны Крас­ной армии в нём участ­во­ва­ло до 800 тан­ков, с немец­кой сто­ро­ны — до 700 тан­ков. На кар­ма­нов­ском направ­ле­нии про­тив­ник ата­ко­вал сила­ми четы­рёх диви­зий — 2‑й тан­ко­вой, 36‑й мото­ри­зо­ван­ной, 78‑й и 342‑й пехот­ных. Появ­ле­ние силь­ной вра­же­ской груп­пи­ров­ки в рай­оне Кар­ма­но­во угро­жа­ло лево­му флан­гу 20‑й армии. Это так­же ослож­ня­ло про­ве­де­ние насту­па­тель­ной опе­ра­ции с уча­сти­ем рас­по­ла­гав­ших­ся левее 5‑й и 33‑й армии. Коман­до­ва­ние Запад­но­го фрон­та на исхо­де 9 авгу­ста при­ня­ло реше­ние уси­лить вой­ска, насту­пав­шие на кар­ма­нов­ском направ­ле­нии, с целью раз­гро­ма про­ти­во­сто­яв­шей там груп­пи­ров­ки про­тив­ни­ка. На это направ­ле­ние пере­бра­сы­вал­ся и 8‑й тан­ко­вый кор­пус из фрон­то­вой подвиж­ной груп­пы, пере­да­вав­ший­ся в под­чи­не­ние 20‑й армии. Ему было при­ка­за­но сосре­до­то­чить­ся 10 авгу­ста в рай­оне дерев­ни Под­бе­рёз­ки и сов­мест­но с частя­ми 8‑го гвар­дей­ско­го стрел­ко­во­го кор­пу­са (гене­рал-май­ор Ф. Д. Заха­ров) нане­сти удар по лево­му флан­гу кар­ма­нов­ской груп­пи­ров­ки вра­га и осво­бо­дить рай­он­ный центр Кар­ма­но­во.

Вер­нув­ший­ся после ране­ния к коман­до­ва­нию 9‑й поле­вой арми­ей В. Модель убе­дил­ся в бес­пер­спек­тив­но­сти контр­уда­ра на Пого­ре­лое Горо­ди­ще и при­ка­зал сво­им вой­скам 10 авгу­ста перей­ти к обо­роне.

В ночь на 10 авгу­ста гене­рал армии Г. К. Жуков, оце­нив обста­нов­ку, при­шел к выво­ду, что про­дол­же­ние наступ­ле­ния на Сычёв­ку при сло­жив­шем­ся соот­но­ше­нии сто­рон не поз­во­лит достичь цели опе­ра­ции. Исхо­дя из это­го, он при­ка­зал основ­ные силы 20‑й армии напра­вить на раз­гром груп­пи­ров­ки про­тив­ни­ка в рай­оне Кар­ма­но­ва. Одно­вре­мен­но ей ста­ви­лась зада­ча удер­жать и рас­ши­рить захва­чен­ные на Ваз­у­зе и Гжа­ти плац­дар­мы. В свою оче­редь коман­до­ва­ние вра­га, убе­див­шись, что контр­удар на Пого­ре­лое Горо­ди­ще не при­вел к запла­ни­ро­ван­ным резуль­та­там, при­ня­ло реше­ние отбро­сить пере­пра­вив­ши­е­ся совет­ские части за эти реки и перей­ти на их рубе­же к обо­роне. С пере­мен­ным успе­хом бои велись здесь до кон­ца вто­рой дека­ды авгу­ста.

Встреч­ные бои на рубе­же рек Ваз­у­за и Гжать и бои в рай­оне Кар­ма­но­во лиши­ли тем­па совет­ское наступ­ле­ние. Поэто­му было при­ня­то реше­ние скон­цен­три­ро­вать вни­ма­ние на взя­тии Кар­ма­но­во. Тем самым была ослаб­ле­на удар­ная груп­пи­ров­ка, насту­пав­шая на Сычёв­ку.

Тем вре­ме­нем 7 авгу­ста пере­шли в наступ­ле­ние вой­ска 5‑й армии (гене­рал-лей­те­нант И. И. Федю­нин­ский) с зада­чей про­рвать обо­ро­ну про­тив­ни­ка южнее Кар­ма­но­во и раз­ви­вать успех в севе­ро-запад­ном направ­ле­нии на Сычёв­ку. Одна­ко про­рвать обо­ро­ну 342‑й и 35‑й немец­ких пехот­ных диви­зий не уда­лось ни в этот, ни на сле­ду­ю­щий день. 10 авгу­ста Г. К. Жуков поста­вил 5‑й армии более скром­ную зада­чу: основ­ные уси­лия напра­вить на овла­де­ние Кар­ма­но­во.

Ещё мень­ши­ми ока­за­лись успе­хи 33‑й армии гене­рал-лей­те­нан­та М. С. Хози­на, кото­рая нача­ла насту­пать позд­нее 13 авгу­ста.

Продолжение наступления Западного фронта

На левом флан­ге вой­ска совет­ской 20‑й армии с трёх направ­ле­ний насту­па­ли на Кар­ма­но­во. С юга, фор­си­ро­вав Ваз­у­зу, в этот рай­он про­дви­га­лись две диви­зии 5‑й армии. Тем не менее, темп «про­гры­за­ния» немец­кой обо­ро­ны состав­лял 2–3 км в сут­ки, опе­ра­ция заня­ла почти две неде­ли.

23 авгу­ста озна­ме­но­ва­лось дву­мя зна­чи­тель­ны­ми собы­ти­я­ми: 31‑я армия осво­бо­ди­ла Зуб­цов, а 20‑я армия во вза­и­мо­дей­ствии с частью сил 5‑й армии — Кар­ма­но­во.

По завер­ше­нии Пого­ре­ло-Горо­ди­щен­ской опе­ра­ции был под­го­тов­лен план дей­ствий подвиж­ной груп­пы под коман­до­ва­ни­ем гене­рал-лей­те­нан­та А. А. Тюри­на (2‑й гвар­дей­ский кава­ле­рий­ский и 8‑й тан­ко­вый кор­пу­са) по уни­что­же­нию про­тив­ни­ка севе­ро-запад­нее Гжат­ска с после­ду­ю­щим соеди­не­ни­ем этой груп­пы с вой­ска­ми 33‑й армии. В при­ка­зе по армии от 31 авгу­ста после про­ры­ва обо­ро­ны про­тив­ни­ка и выхо­да груп­пы запад­нее и севе­ро-запад­нее Гжат­ска преду­смат­ри­вал­ся пово­рот этой груп­пы на восток «для захва­та Гжат­ска с запа­да и уни­что­же­ние Гжат­ской груп­пи­ров­ки про­тив­ни­ка» во вза­и­мо­дей­ствии с частя­ми 5‑й и 33‑й армий. Наступ­ле­ние войск армии про­дол­жа­лось до 6 сен­тяб­ря и было оста­нов­ле­но про­тив­ни­ком. О про­ве­де­нии вой­ска­ми Запад­но­го фрон­та одно­вре­мен­ной опе­ра­ции на гжат­ском направ­ле­нии вид­но и из докла­да коман­ду­ю­ще­го фрон­том от 5 сен­тяб­ря 1942 года, где пред­ла­га­лось при­оста­но­вить Гжат­скую опе­ра­цию до окон­ча­ния опе­ра­ции по захва­ту Рже­ва.

5‑я армия пере­шла к обо­роне 10 сен­тяб­ря, но отдель­ные насту­па­тель­ные дей­ствия про­дол­жа­лись до кон­ца сен­тяб­ря. 33‑я армия пре­кра­ти­ла насту­па­тель­ные дей­ствия 7 сен­тяб­ря. 20‑я армия после неудач­ных попы­ток про­рвать фронт про­тив­ни­ка и нане­сти удар на Гжатск с запа­да 8 сен­тяб­ря так­же пере­шла к обо­роне.

С каж­дым днем наступ­ле­ние удар­ной груп­пи­ров­ки Запад­но­го фрон­та зату­ха­ло. К 23 авгу­ста отно­си­тель­ным успе­хом ста­ло лишь овла­де­ние частя­ми 8‑го гвар­дей­ско­го стрел­ко­во­го и 8‑го тан­ко­во­го кор­пу­сов мощ­ным узлом сопро­тив­ле­ния немец­ких войск — Кар­ма­но­во. На этом опе­ра­ция закон­чи­лась. К пози­тив­ным её резуль­та­там сле­ду­ет отне­сти то, что в ходе бое­вых дей­ствий вой­ска Кали­нин­ско­го и Запад­но­го фрон­тов при­влек­ли к себе основ­ные силы груп­пы армий «Центр» про­тив­ни­ка, что не поз­во­ли­ло ему пере­бро­сить круп­ные силы, в том чис­ле 39‑й и 46‑й тан­ко­вые кор­пу­са, с цен­траль­но­го направ­ле­ния на юг (в меж­ду­ре­чье Дона и Вол­ги). По мне­нию быв­ше­го гене­ра­ла воору­жён­ных сил нацист­ской Гер­ма­нии и воен­но­го исто­ри­ка Кур­та фон Тип­пель­скир­ха, «про­рыв уда­лось предот­вра­тить толь­ко тем, что три тан­ко­вые и несколь­ко пехот­ных диви­зий, кото­рые уже гото­ви­лись к пере­брос­ке на южный фронт, были задер­жа­ны и вве­де­ны сна­ча­ла для лока­ли­за­ции про­ры­ва, а затем для контр­уда­ра». Вме­сте с тем, такой резуль­тат был достиг­нут зна­чи­тель­ны­ми поте­ря­ми совет­ской сто­ро­ны в людях. Они соста­ви­ли 193 683 чело­ве­ка, из них 51 482 — без­воз­врат­но.^[3]

Штурм Ржева, 24 августа — 1 октября 1942 года

24 авгу­ста 1942 года после оче­ред­ной пере­груп­пи­ров­ки 30‑я армия воз­об­но­ви­ла наступ­ле­ние север­нее и восточ­нее Рже­ва. 25–26 авгу­ста части 30‑й армии вышли к Вол­ге в 5—6 км запад­нее Рже­ва, 29 авгу­ста фор­си­ро­ва­ли Вол­гу и созда­ли плац­дарм на её пра­вом бере­гу. Все эти дни артил­ле­рия обстре­ли­ва­ла, а авиа­ция бом­би­ла Ржев.

26 авгу­ста коман­ду­ю­щий Кали­нин­ским фрон­том И. С. Конев был назна­чен коман­ду­ю­щим Запад­ным фрон­том вме­сто гене­ра­ла армии Г. К. Жуко­ва, кото­рый был назна­чен заме­сти­те­лем Вер­хов­но­го Глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го и 1‑м заме­сти­те­лем нар­ко­ма обо­ро­ны СССР. Коман­ду­ю­щим Кали­нин­ским фрон­том был назна­чен гене­рал-лей­те­нант М. А. Пур­ка­ев. С целью сохра­не­ния за И. С. Коне­вым руко­вод­ства над Ржев­ской опе­ра­ци­ей 30 авгу­ста 30‑я и 29‑я армии были пере­да­ны в состав Запад­но­го фрон­та.

21 сен­тяб­ря штур­мо­вые груп­пы 215‑й, 369‑й и 375‑й стрел­ко­вых диви­зий, пре­одо­лев про­во­лоч­ное заграж­де­ние и две линии око­пов, ворва­лись в север­ную часть горо­да. В сра­же­ние, из-за пра­во­го флан­га 215‑й сд, была вве­дё­на 2‑я гвар­дей­ская стрел­ко­вая диви­зия. Целый день шёл оже­сто­чён­ный бой в севе­ро-восточ­ных квар­та­лах Рже­ва. 24—25 сен­тяб­ря немец­кие вой­ска попы­та­лись контр­ата­ка­ми выбить совет­ские диви­зии из город­ских квар­та­лов. Участ­ни­ки боёв с обе­их сто­рон вспо­ми­на­ли оже­сто­чён­ность и накал боёв этих дней.

Совет­ские тан­ки, повре­жден­ные на под­сту­пах к Рже­ву

Взя­тие Рже­ва ожи­да­лось со дня на день. В 30‑ю армию раз­ре­ши­ли выехать лич­но­му пред­ста­ви­те­лю пре­зи­ден­та США, одно­му из руко­во­ди­те­лей Рес­пуб­ли­кан­ской пар­тии У. Уил­ки (англ. Wendell Wilkie). 23 сен­тяб­ря он встре­чал­ся со Ста­ли­ным, а 24 сен­тяб­ря был в рай­оне Рже­ва, где бесе­до­вал с коман­ду­ю­щим 30‑й арми­ей гене­рал-лей­те­нан­том Д. Д. Лелю­шен­ко. Одна­ко даль­ней­шее про­дви­же­ние совет­ских войск было оста­нов­ле­но. В кон­це сен­тяб­ря — нача­ле октяб­ря нем­цы вновь попы­та­лись вер­нуть севе­ро-восточ­ные квар­та­лы Рже­ва, но без­успеш­но. 30‑я армия, доль­ше дру­гих бив­ша­я­ся за Ржев, пере­шла к обо­роне 1 октяб­ря^[7].

Потери

СССР

Поте­ри по фрон­ту, на участ­ке опе­ра­ции и на сосед­них^[8].

Общие поте­ри совет­ских войск — до 300 000 чело­век.
В чис­ло общих потерь вклю­че­ны уби­тые, ране­ные, про­пав­шие без вести. В ито­го­вую циф­ру не вклю­че­ны поте­ри кор­пу­сов, воз­душ­ных армий, поэто­му она не может счи­тать­ся окон­ча­тель­ной. Поте­ри в тан­ках в сум­ме состав­ля­ют 1085 тан­ков (дан­ные не по всем арми­ям).

Непо­сред­ствен­но на участ­ке опе­ра­ции 193 683 чело­век, но в пери­од 30.7—23.8.1942^[1].

Германия

По дан­ным сай­та Human Losses in World War II^[2]

9‑я армия:
за август 1942 года (то есть не учи­ты­ва­ют­ся два пер­вых дня опе­ра­ции — 30 и 31 июля 1942) поте­ря­ла 6046 чело­век уби­ты­ми, 24 184 ранен­ны­ми и 2744 про­пав­ши­ми без вести.

за сен­тябрь 1942 года — 3078 чело­век уби­ты­ми, 11 868 ранен­ны­ми и 1022 про­пав­ши­ми без вести.

3‑я тан­ко­вая армия (про­тив неё насту­па­ли 5‑я и 33‑я армии Запад­но­го фрон­та):

с 11 до 31 авгу­ста 1942 года (наступ­ле­ние нача­лось 14 авгу­ста) поте­ря­ла 1979 чело­век уби­ты­ми, 7710 ранен­ны­ми и 1134 про­пав­ши­ми без вести.

Соглас­но доне­се­нию обер-квар­тир­мей­сте­ра 9‑й армии, поте­ри в Лет­нем сра­же­нии толь­ко с 30 июля по 10 сен­тяб­ря: 9955 уби­ты­ми, 5551 про­пав­ши­ми без вести, 36 893 ране­ны­ми — все­го 52 392 чело­ве­ка^[9]. Из это­го чис­ла поте­ри диви­зий, про­ти­во­сто­яв­ших 30‑й, 29‑й, 31‑й и 20‑й арми­ям (все­го 18 диви­зий 6‑го, 27-го, 39-го и 46-го кор­пу­сов) рав­ня­лись 49 057 чело­век^[10]. К кон­цу сен­тяб­ря их поте­ри соста­ви­ли око­ло 60 тыс. чело­век.

В общей слож­но­сти 16 немец­ких диви­зий поте­ря­ли от 50 % до 80 % бое­во­го соста­ва (Gefechtstaerke). Очень ощу­ти­мы­ми были и поте­ри про­тив­ни­ка в тан­ках, о чём писал Галь­дер.

Итоги

В ходе опе­ра­ции совет­ские вой­ска про­дви­ну­лись на запад на 40—45 кило­мет­ров, осво­бо­ди­ли три рай­он­ных цен­тра, но постав­лен­ных целей не достиг­ли. Были выпол­не­ны допол­ни­тель­ные зада­чи: отвле­че­ние в центр совет­ско-гер­ман­ско­го фрон­та боль­ших сил про­тив­ни­ка и нане­се­ние ему зна­чи­тель­но­го уро­на в живой силе и тех­ни­ке.

При­чи­на­ми неза­вер­шён­но­сти опе­ра­ции ста­ли как объ­ек­тив­ные, так и субъ­ек­тив­ные фак­то­ры. К послед­ним мож­но отне­сти ско­ван­ность коман­до­ва­ния армий, кор­пу­сов и так далее, сле­пое выпол­не­ние при­ка­зов, безы­ни­ци­а­тив­ность, негиб­кость в исполь­зо­ва­нии войск, неже­ла­ние коман­ди­ра­ми всех уров­ней брать на себя ответ­ствен­ность, несо­гла­со­ван­ность, неор­га­ни­зо­ван­ность, зача­стую нераз­бе­ри­ха в дей­стви­ях фрон­то­вых и армей­ских груп­пи­ро­вок, неуме­ние раци­о­наль­но и эффек­тив­но исполь­зо­вать име­ю­ще­е­ся пре­иму­ще­ство в людях и тех­ни­ке.

По мне­нию исто­ри­ка А. В. Иса­е­ва, объ­ек­тив­ным резуль­та­том опе­ра­ции стал срыв замыс­ла немец­ко­го коман­до­ва­ния на про­ве­де­ние опе­ра­ции «Смерч» в пер­во­на­чаль­ном вари­ан­те, а так­же воз­мож­но­го уда­ра по схо­дя­щим­ся направ­ле­ни­ям из рай­о­на Демян­ска и Рже­ва с сокру­ше­ни­ем Севе­ро-Запад­но­го и Кали­нин­ско­го фрон­тов.

Мнения и оценки

По нака­лу, оже­сто­чён­но­сти и поте­рям бои за Ржев в авгу­сте — сен­тяб­ре 1942 года оче­вид­ца­ми с обе­их сто­рон срав­ни­ва­лись с боя­ми в Ста­лин­гра­де. По вос­по­ми­на­ни­ям совет­ско­го воен­но­го кор­ре­спон­ден­та И. Г. Эрен­бур­га:

Мне не уда­лось побы­вать у Ста­лин­гра­да… Но Рже­ва я не забу­ду. Может быть, были наступ­ле­ния, сто­ив­шие боль­ше чело­ве­че­ских жиз­ней, но не было, кажет­ся, дру­го­го, столь печаль­но­го — неде­ля­ми шли бои за пять—шесть обло­ман­ных дере­вьев, за стен­ку раз­би­то­го дома да кро­хот­ный буго­рок… Наши заня­ли аэро­дром, а воен­ный горо­док был в руках нем­цев… В шта­бах лежа­ли кар­ты с квад­ра­та­ми горо­да, но порой от улиц не было сле­да… Несколь­ко раз я слы­шал немец­кие пес­ни, отдель­ные сло­ва — вра­ги копо­ши­лись в таких же око­пах…

Немец­кий воен­ный жур­на­лист Ю. Шуд­де­копф в октяб­ре 1942 года в ста­тье «Засов Ржев» писал^[11]:

В двух местах достиг­ло Вол­ги немец­кое наступ­ле­ние на Восто­ке: у стен Ста­лин­гра­да и у Рже­ва… То, что раз­во­ра­чи­ва­ет­ся у Ста­лин­гра­да, про­ис­хо­дит в мень­ших мас­шта­бах у Рже­ва уже почти год. Почти день в день год назад немец­кие вой­ска в пер­вый раз достиг­ли Вол­ги… С тех пор три боль­ших сра­же­ния раз­вер­ну­лись за кусок зем­ли в верх­нем тече­нии Вол­ги — и идёт чет­вёр­тое, самое оже­сто­чён­ное, не пре­кра­ща­ю­ще­е­ся уже более двух меся­цев.

См. также

• Я убит подо Рже­вом
• Ржев­ско-Вязем­ская опе­ра­ция (1942)
• Вто­рая Ржев­ско-Сычёв­ская опе­ра­ция
• Холм-Жир­ков­ская обо­ро­ни­тель­ная опе­ра­ция

Примечания

Литература

• Гера­си­мо­ва С. А. Пер­вая Ржев­ско-Сычёв­ская насту­па­тель­ная опе­ра­ция 1942 года: Новый взгляд.
• Гера­си­мо­ва С. А. Ржев­ская бой­ня: Поте­рян­ная побе­да Жуко­ва. — М.: Яуза, Экс­мо, 2009. — 320 с. — 4000 экз. — ISBN 978–5‑699–35203‑6.
• Иса­ев А. В. Когда вне­зап­но­сти уже не было. Исто­рия ВОВ, кото­рую мы не зна­ли. — М.: Экс­мо, 2005. — ISBN 5–699-11949–3.
• John Erickson. Road To Stalingrad (англ.). — London: Cassell Military, 2003. — 608 p. — ISBN 9780304365418.

Ссылки

• Ржев­ско-Сычёв­ская насту­па­тель­ная опе­ра­ция Архив­ная копия от 2 фев­ра­ля 2018 на Wayback Machine // Сайт Мини­стер­ства обо­ро­ны Рос­сий­ской Феде­ра­ции
• Ржев-1942 Архив­ная копия от 11 мая 2012 на Wayback Machine
• 1942 год. Ржев. Архив­ная копия от 6 фев­ра­ля 2007 на Wayback Machine
• Кар­ты бое­вых дей­ствий 30 Армии: 27 апре­ля, 30 июля, 2–3 авгу­ста Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine, 10 авгу­ста Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine, 17 авгу­ста Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine, 22 авгу­ста Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine, 31 авгу­ста Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine, тылов Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine, диви­зи­он­ных тылов Архив­ная копия от 27 янва­ря 2021 на Wayback Machine